Речь сегодня пойдёт в первую очередь о славянских именах, то есть об именах, образованных от славянских корней: -остро-, -миро-, -жиро-, -тверди-, -нег-, -слав-, -волод-, -свято-, -рад-, -вяче-, -стани-, -люб-, когда
Беримир - заботящийся о мире,
Берислав - берущий славу, заботящийся о славе,
Владимир (Володимер) - великий в своей власти,
Велимудр - многознающий,
Военег — наслаждающийся боем,
Вячеслав — наиславнейший,
Волибор — борющийся за волю,
Дубыня — подобный дубу, несокрушимый,
Осмомысл — мыслящий за семерых или имеющий на каждое дело восемь мыслей,
Радмила — заботливая и милая и так далее.
Самые популярные имена на разных славянских территориях отличались. “Например, русские предпочитали имена с корнем -влад-/-волод-: Владимир или Всеволод, — а сербы с корнем мил-: Милош, Милица, Милена и другие”.
В Древней Руси человеку высокого социального статуса давали имя, которое подчеркивало его положительные качества. В роде Рюриковичей наиболее распространёнными были имена с окончанием на -мир, -полк, -слав: Владимир, Ярополк, Святослав и т.д. А еще при выборе имени для потомка княжеской династии обязательным было сохранение в нем имени важного предка - если тот был уже мертв - полностью, если был еще жив частично. Например, если отца звали Ярославом, то в именах большинства детей, рожденных при его жизни, присутствовал элемент -слав: Изяслав, Вячеслав, Святослав и так далее.
“... так как в момент рождения наследника отец, как правило, был жив, то имя его сына не совпадало с его собственным. Этот обычай продержался около трёх с половиной столетий. Именно поэтому никаких «Ярославов Ярославичей» или «Изяславов Изяславичей» среди великих князей до начала XIII века не существовало. Исключением стал только князь Мстислав Мстиславич Удалой, что дало некоторым исследователям основание предположить, что он появился на свет после смерти родителя”.
Если детей называли в честь дедов и прадедов то, по мнению исследователей, этим подчеркивали принцип древнейшей веры в переселение душ. Таким образом к потомку вместе с именем переходила душа предка . А еще имена князей, чередующиеся в разных поколениях, “служили важным показателем принадлежности к высокому роду, а следовательно — закрепляли за носителями право на наследство. Позднее эту функцию стали выполнять фамилии”.
Дохристианские славянские имена сохранялись на Руси до середины XVII века, и на протяжении нескольких столетий после принятия христианства существовала система двойного именования: крестильное имя + мирское имя, которое, как правило, имело языческие корни.
Иногда это были имена - названия животных: Волк, Медведь, Лось и другие. “По славянским поверьям, многие звери обладали сверхъестественными силами, которые передавались и детям, названным в честь них. Так, заяц и воробей были связаны с идеей плодородия. Медведя ассоциировали с мощью, волка — с бесстрашием, верностью, удачей в охоте. В честь хищников славяне называли детей еще и для того, чтобы защитить их от этих животных: верили, что «своего» ни волк, ни медведь не тронут”. Потомками носителей этих имен сегодня являются Волковы, Медведевы, Лосевы, Зайцевы и другие.
Были имена-обереги, которые защищали детей от сглаза и порчи. Называя новорожденного именем Ненаш (ребенок не наш), Найден ( тоже не наш, найденыш), Неждан, Приемыш, Подкидыш, родители будто не признавали его своим и направляли злые силы по ложному следу.
Чтобы ребенок стал непривлекательными для злых духов, его могли назвать Бессон, Грязной, Некрас, Немыт, Нелюб, Упырь, Дурак, Неудача, Беда, Горе. “Подобные имена некоторые филологи называют профилактическими. От них позднее образовались многие распространенные русские фамилии: Некрасов, Грязнов, Бессонов и другие”.
Иногда второе имя отражало особенности внешности или характера ребенка:
- Прокуда - проказливый и шаловливый,
- Квашня - полный,
- Голован - ребенок с большой головой,
- Шевкун - ребенок с невнятной речью,
- Третьяк - третий ребенок в семье ( Были семьи, где всех сыновей называли по такому принципу: сыновей звали Первой, Второй, Третьяк, Четвертак, Пятак, Шестак и т.д)
Называли младенцев и в честь погоды, которая стояла в день их рождения: Зима, Мороз, Метелица, Ярец, Вешняк. Иногда эти имена указывали на род занятий носителей. "Так, в древних источниках сохранились сведения о семье рыбаков, все члены которой носили «рыбьи» прозвища: Карась, Щука, Лещ”.
Или, например, Настя – это уменьшительная форма женских имен Настасья, Таисия, Анастасия, Тая и название 8-го часа по славянскому времени. Поэтому полное имя девочки зависело от того, в какое время суток она родилась:
Настасья – родилась утром.
Таисия – родилась днём.
Анастасия – родилась вечером.
Тая – родилась ночью.
“Образование древнерусского государства во второй половине IX века обогатило именослов варяжскими именами и двусложными именами князей. Среди нескольких десятков имён со скандинавскими корнями, известных по договорам с Византией, долгую жизнь в нашем отечестве получили лишь несколько – Игорь, Глеб, Олег, а также женская форма последнего Ольга”. А “ … с принятием христианства, на Русь пришло множество новых имен греческого, римского и еврейского происхождения: Василий, Давид, Роман, Георгий и другие, которые стали постепенно вытеснять славянские имена из русского языка. В наши дни в России из числа славянских используют преимущественно княжеские имена: Владимир, Ярослав, Вячеслав. Они сохранились в языке потому, что вошли в христианский именослов с появлением славянских святых, которые носили такие имена”.
Так как христианские имена долгое время совмещались в быту с языческими, то, например, Владимир Всеволодович (Мономах) именовался по-христиански Василием Андреевичем, а герой «Слова о полке Игоревом» князь Игорь Святославич – Георгием Николаевичем.
Постепенно часть древних князей были канонизированы Русской православной церковью, и их имена перешли из разряда языческих в разряд христианских. Так произошло с именами Ольга, Глеб скандинавского происхождения, или Владимир или Ярослав - славянского.
“В святцах XIII века содержалось уже 330 мужских и 64 женских имени. Распределение по календарю и частотность обусловили популярность одних и редкость других имён. Кроме того, при выборе свою роль играли благозвучие имени и важность святого в народном представлении. Люди предпочитали иметь в покровителях Георгия Победоносца или Николая Угодника, а не Акакия Каппадокийского или Христодула Патмосского”.
Наиболее распространённое мужское имя 17 века – Иван. Оно было настолько популярным, что в семье могло оказаться сразу несколько Иванов. “У Первушки Тихонова дети Ивашко, да Ивашко ж, да Ивашко, да Ивашко ж”, – указано в одной из переписей 17 века. Но, как мы помним, всегда же можно было дать второе имя/прозвище и тогда никакой путаницы:
Ивашко Первой,
Ивашко Второй,
Ивашко Третьяк,
Ивашко Четвертак,
Ивашко Пятак,
да Ивашко ж Шестак.
Что же касается самой уменьшительной формы имени, то, употребленная в официальных документах, она означала либо низкий статус, либо “нижайшую просьбу” высокопоставленному начальству. “Поэтому актовые документы времён царей Ивана Грозного или Алексея Михайловича пестрят Ивашками, Петрушками и Микитками”.
Любопытные изменения происходили и с “принадлежностью” имен разным сословиям.
К середине 18 века имя Иван, как и второе по распространенности - Василий уступили пальму первенства как ставшие просторечными и не подобающими аристократии. Среди помещиц стали гораздо реже появляться Прасковьи и Евдокии, хотя в 17 так называли цариц. “В чести у высшего света оказались Екатерины, Анны и Елизаветы, но более всего – Марии. Однако после того, как это имя к середине XIX века укоренилось в деревне, – многие крестьяне называли своих дочерей в честь барынь, – оно резко пошло на убыль в дворянской среде, потому что «омужичилось». Хорошо видна следующая тенденция: моду на имя задавало правящее сословие, а через несколько десятилетий имя распространялась среди крестьян как «престижное». Его популярность у простого люда подтачивала престиж у аристократии, и в моду входили другие имена. Так, во времена Великих реформ 1860-х гг. популярность стремительно обрело имя Ольга, вытеснившее с первых позиций прежних «чемпионок» – Марию и Елену”.
В 19 веке монархов стали называть Александрами и Николаями, что тут же повлекло их популярность среди высших чиновников. Среди великих князей “участились” Михаилы, Константины, Владимиры, что тоже не ускользнуло от внимания тайных советников и генералов.
В крестьянской общине вне конкуренции оставались Иваны и Василии. В купечестве любили экзотические и разнообразные имена. Так, в старообрядческом роде предпринимателей Морозовых – одном из богатейших в Российской империи – встречаются имена Савва, Викула, Захар, Елисей, Абрам и др”.
Изменения ситуации с женскими именами отследить было труднее, поскольку в документах женщины нередко фигурировали без имени, “а как «Семёнова жена», «Михайлова дочь», «Ивана сына Андреева вдова»”. Личные женские имена полноправно вошли в документооборот ближе к концу 18 века.
В 20 веке “попытки коммунистов ввести … революционные имена вместо христианских не прижились в народе и остались историческим казусом. Некто И. Сухоплюев, автор брошюры «Октябрины», изданной в Харькове в 1925 году, рекомендовал сознательным родителям среди прочего такие имена: Мятежник, Народосын, Авангард, Бебель, Динамит, Красноцвет для мальчиков; Баррикада, Солнышко, Правда (в честь газеты), Роза (в честь Розы Люксембург), Милиция для девочек. Среди бурного революционного многообразия некоторый успех сопутствовал именам Спартак, Марат и Владлен, но в целом к концу 1920-х гг. весь пафос новых имён сошёл на нет. … в 1930-х гг., достигло пика увлечение «иностранными» именами. Именно тогда в СССР появились во множестве Роберты, Арнольды, Эдуарды, Ирмы, Инги, Жанны”.
Ну и в качестве заключения - картинка, обнаруженная в сети:
