Иван Вениаминов (митрополит Иннокентий), кроме того, что выполнял миссионерскую работу среди жителей Алеутских островов, вел еще этнографические и мемуарные записи. Он описывал алеутов как исключительно стойких и бесстрашных людей. Они умели не выражать своих страданий, даже физических. Считали неприличным выказывать удивление, радость испуг. Другие исследователи отмечали и необычайный талант подражания, живое воображение и прекрасную память.
До принятия православия в конце 18 века жители островов поклонялись духам природы. Что естественно, учитывая, насколько природа обусловливала их образ жизни. Жили охотой, рыбалкой, собирательством. На китобойный промысел выходили на байдарах, чей каркас скреплялся китовым же усом. Обтягивали байдары кожей морских львов. Из внутренностей создавали утварь, промысловую одежду, обувь.
На охоту шли в глухих парках из меха каланов и морских котиков. От воды и влаги парку прикрывали «плащами» - камлеями из кишок нерпы. Разумеется, создавали обереги – красные птичьи перья, которые вшивали в швы камлеи. То, что сейчас мы называем декоративно-прикладным народным творчеством, тоже своего рода старые обереги и амулеты. В качестве личных амулетов использовали изображения духов предков. Делали их из камня, кости, дерева, птичьих шкурок и передавали по наследству.
Обувь - и промысловая и обыденная - тоже была из кожи морских обитателей. Шилось это все иглами из костей птиц. «В моде» была вышивка. Вышивали оленьим волосом (даже представить невозможно, как это делалось, а сама технология утрачена).
Представляете, для мужчин из цельного куска дерева выдалбливали специальный головной убор – чугудек - деревянную шляпу без верха с удлиненным козырьком. Его распаривали, чтобы придать форму, и украшали бисером, резными пластинками из моржового клыка и усами сивуча. Количество усов соответствовало количеству добытых животных. По представлениям алеутов, шапка олицетворяла касатку, ее раскрашивали в черный цвет с имитацией глаз на боковых поверхностях. И, кстати, эти головные уборы считаются одним из аргументов, подтверждающих азиатское происхождение алеутов. Такие же шапки были у ительменов и коряков.
Но если обрядовые принадлежности считать аргументов в пользу происхождения, то вполне можно отнести алеутов к египтянам. Так же как они, алеуты мумифицировали своих умерших.
Что касается самих погребений, то у алеутов их было несколько типов. Некоторое время после смерти мертвеца хранили в стенах его жилища. Затем хоронили: в курганах, пещерах, в подвешенных или надземных саркофагах и в домах.
Курганы - умканы были самым распространенным способом захоронения. Их сооружали на краю утеса или крутого склона. Над могилой возводили низкий курган треугольной формы, закрытый сверху камнями и землей – почти пирамиду. Вокруг насыпи выкапывали желобки, вероятно для отведения воды от захоронения к обрыву.
Пещерные захоронения производили неподалеку от поселения, в местах, куда легко мог добраться знающий, но защищенных от случайных посетителей и капризов природы. Тут не было каких-то строгих канонов. Иногда мумии закапывали в задней части пещеры, в других случаях подвешивали на колышки, вбитые в стену или потолок. А в третьих - тела помещали в деревянные рамы или ящики-гробы. В пещерах устраивали и одиночные, и коллективные захоронения.
Иногда само жилище покойного становилось местом последнего упокоения. В таких «домашних» захоронениях в одном случае был найден умерший, которого закопали в яму под полом, а в другом – замуровали в стене.
Хоронили их в сидячем положении в углублениях скал. Туда же складывали личные амулеты, посуду, оружие и пр. И даже рабов иногда хоронили вместе с хозяином. Поклоняясь духам природы в образе животных, одним из самых значимых животных алеуты считали кита. В древних погребениях находили черепа охотников между двумя китовыми ребрами.
Митрополит Иннокентий в своих записках рассказывал о необычном ритуальном действе, которое мужчины устраивали для устрашения женщин: «Действие это называлось «ку́ган ага́лик», то есть «являются дьяволы». Тайна его была известна одним только взрослым мужчинам, которые, под страшною угрозою смерти, хранили ее верно и не смели открывать ни жене, ни матери, ни милой любовнице; иначе не только никакое родство не могло спасти предателя от поносной смерти, но даже отец сына и сын отца мог и должен был убить безнаказанно, если узнает, что тот передает эту тайну женщинам. Посвящение в это таинство молодых мужчин было не иначе, как тогда, как они придут в совершенный возраст, и делалось через дядю или через отца. Алеуты так крепко хранили тайну этого действия, что до самого просвещения алеутов христианством ни одна женщина не знала о нем.
Это было настоящее театральное представление. Часть мужчин уходила якобы на охоту. Оставшиеся дома к вечеру начинали нагнетать обстановку в землянке, рассказывая, что слышали снаружи какие-то ужасные звуки или что их мучает предчувствие надвигающейся беды.
«Спустя несколько времени после первого действия, слышен бывает глухой, необыкновенный шум, происходящий на улице; тогда мужчины избирают из своей среды храбреца и посылают на улицу посмотреть, что там такое. Тот едва успевает выйти, как в ту же минуту вбегает назад в величайшем страхе и ужасе и говорит: скоро явятся дьяволы»
Тут же начинается ужасный рев и грохот. Мужчины в испуге занимают оборонительные позиции. И снаружи через дымоход в землянку вваливается огромное страшное существо, которое на самом деле «охотник» в чучельном костюме из …, ну, в общем, из травы и палок. «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Это не совсем про него, но очень похоже. Начинается битва внутри землянки, в ходе которой гаснут все светильники, после чего шум борьбы изрядно нарастает. Дальше она выходит за пределы жилища и становится яростной. И, о чудо, наши победили!
Возвращаясь в землянку, мужчины начинают подсчитывать потери. Как правило, одного недосчитываются. Дальше происходит еще один сложный ритуал оживления мужчины, посредством принесения в жертву женщины, в результате которого живы оказываются все. Тут как раз с большой охоты приходят остальные мужчины. Им в красках живописуют домашнее происшествие. Легковерные алеутские женщины, которые до сих пор ни живы, ни мертвы, искренне благодарят мужчин за спасение от дьявола.
Такие вот затейники!