Давным-давно один из правителей южного Дагестана пригласил из Рума, что в Западной Европе, оружейных мастеров и создал для них колонию возле Дербента. Однажды у колонистов пропал красный бык. После долгих поисков его нашли в горах и привели домой. На второй и на третий день опять пропадал бык. И снова находили его в горах. Каждый раз животное упорно приходило в одно и то же место. Это было воспринято за небесное предзнаменование, и колонисты переселились на это место. Там и сегодня стоит селение Кубачи.
Такова легенда о происхождении кубачинцев. Их считали генуэзцами, «именно теми генуэзцами, которые при покорении турками Кафы и Манкуба (1475 г.) были принуждены бежать». «И.Г.Гербер (18 век) пишет, что кубачинцы сами называют себя франками и считают, что их предки по каким-то обстоятельствам много столетий тому назад переселились на нынешнее месторасположение. Сослуживец И.Г. Гербера подполковник фон Лукей утверждал, что «прадеды их в старинные времена выехали из немецких краев». Другие путешественники и исследователи причисляли кубачинцев к древнейшим кавказским жителям. Но при этом отмечали, что «золотая и серебряная работа кубачинцев подобна карлсбадской, аугсбургской». «Польский граф, почетный член Российской академии наук Ян Потоцкий (1761-1815) совершивший в 1798 г. путешествие по Кавказу полагал, что кубачинцы — народ не чуждый Кавказу. По языку он считал их лезгинами, т.е. дагестанцами. А что касается художественного ремесла кубачинцев, то он допускал, что оно могло быть занесено пришлыми генуэзцами».
В 20 веке черту под легендами, вымыслами и предположениями подвели современные ученые: «Данные археологии, антропологии, этнографии, истории, языкознания и т.д. свидетельствуют о том, что этногенез кубачинцев тесно и непосредственно связан с происхождением даргинцев и других народов Дагестана, сложившихся в результате очень длительного исторического становления и развития, благодаря сложным этническим, экономическим и, возможно, каким-то миграционным процессам, хозяйственным и культурным взаимосвязям и т.д.»
До 15 века кубачинцы были известны как зерехгераны (зирихгераны, сиргераны), что с персидского переводится как «кольчужники». И у них даже было одноименное государственное образование. В восточных историко-географических сочинениях зерехгераны упоминаются в связи с историческими событиями, относящимися к 6 веку нашей эры: «А когда арабы распространили свои завоевания на Кавказ, среди народностей, вынужденных платить им дань, упоминаются и зирихгераны».
«… зирихгераны были богаты и гостеприимны, и особенно любили гостей, знавших какое-либо ремесло, искусство или науки и умевших писать».
Сами они испокон века были искусными мастерами. Обработка метала, кости, резьба по камню и дереву, вышивка шёлком и золотом, узорное вязание и ткачество, изготовление войлока были основными их занятиями, в отличии от земледелия и скотоводства, свойственных многим другим жителя гор. Зирихгераны торговали своей продукцией со странами Закавказья, Ближнего Востока, Ираном, Афганистаном, Индией. «Брони, ружья, сабли и другое оружие их работы и поныне на Кавказе и в Персии считаются превосходными. Они отличаются также в изделиях золотых и серебряных, а жены их вышивают золотом и серебром, и ткут ковры и платки. Говорят, будто этот промышленный народ вылил даже себе несколько орудий для защиты своей небольшой гористой области, и чеканил даже турецкие, персидские и русские деньги высокого внутреннего достоинства, которые по этой причине охотно всюду принимали».
После 15 века они по-прежнему оставались «кольчужниками», но назывались уже на турецкий манер кубачи. Мастерство и честность кубачинцев вызывали глубочайшее уважение и доверие соседей, с которыми кубачинцы всегда жили в мире. «Уцмий, шамхал и другие владетели тех стран, когда имели между собою распри, выбирали землю Кубечи сходным местом для объяснений и примирения между собою. Во время опасностей они искали и находили у них приют, складывали у верных Кубечи сокровища свои, когда не надеялись на безопасность в собственной земле своей».
До середины XVII века Кубачи окружала высокая крепостная стена. В этой стене было четыре входа: два с восточной стороны, один с западной и еще один - с северной. Стену венчали 7 башен с бойницами.
Если способом хозяйствования кубачинцы и отличались от соседей, то общественным укладом – нет. Они так же жили тухумными (родственными) группами до начала 20 века. Тухумы объединялись в джамааты. Джамаатами управлял совет старейшин из 7 человек, которых избирали народным сходом. В подчинении у совета была военная дружина. «До 1920-х гг. важное место в общественной жизни Кубачей занимали мужские союзы (гулалла ак букун) и девичьи собрания».
Кубачинцы почти не вступали в браки с представителями других народов, предпочитая заключать союзы с двоюродными и троюродными братьями и сёстрами. Они жили довольно изолированно, большими тухумами. Долгое время типичным жилищем были многоэтажные дома в которым размещались 3–4-поколенные семьи. Существовало внутритухумное деление по степени родства: багьанте – все родственники, гьис талажбуб багьанте – ближайшие родственники, гьихъшуб багьанте – дальние родственники.
Правовые отношения регулировались адатом. Воровство, распутство наказывались денежными штрафами, убийство и разбой «влекли за собой более суровые наказания - дом преступника сламывается, его домашняя утварь уничтожается, виновник изгоняется».
В конце 19 века академик Френ, долгое время изучавший кубачинскую культуру, писал, в том числе, о религии «сиргеранов», среди которых были мусульмане, христиане и иудеи, и о древних зороастрийских обрядах. Таким был погребальный: «В каждой из двух деревень, которые были обитаемы сиргеранами, были большие, для мужского и женского пола отдельно подземельные покои, в которых они разрезывали тела, отделяли мясо от костей и сохраняли сии последние в мешках с надписью имени и года рождения и смерти покойника. Мясо же и внутренности они уносили на два, также особые для каждого пола, возвышения вне деревень, на съедание воронам и коршунам».
Разумеется, этот обряд, если и существовал на самом деле, давно канул в Лету. Сейчас у кубачинцев традиционная мусульманская обрядность со своими нюансами.