Аӈӄалҕакку – Ыйулалҕакку и Иутылалҕакку
Невозможно удержаться и не показать такого необычного и красивого написания. Так пишутся самоназвания кереков – «приморских людей» на их родном языке. Просто «приморские люди» и они же, но поделившиеся на «верхних» (северных) и «нижних» (южных)
Аборигены северного побережья Берингова моря. Официально их осталось всего 4 человека и то по переписи, которая проходила 12 лет назад.
Начало древнекерекской археологической культуры датируют первой половиной первого тысячелетия до н.э. Следы их древних поселений находили на протяжении примерно 750 км. Ближайшими соседями были коряки и чукчи. В недалеком прошлом кереков даже считали коряками, просто маленькими: средний рост кереков 140-150 см. В начале 17 века насчитывалось чуть больше 300 человек. 18 век принес керекам войны с чукчами и коряками и их численность уменьшилась. Эпидемия оспы нанесла окончательный урон народу.
На сегодняшний день кереки полностью ассимилированы чукчами. Они и говорят уже давно на чукотском и на русском. Собственно керекский язык близок к корякскому, с элементами эскимосского. Использовался язык только для внутрисемейного общения и не факт, что на данный момент остались его активные носители.
Было у кереков всего 2 времени года – зима и лето. Названия месяцев связывали с промысловой деятельностью. У февраля, например, было 4 самостоятельных названия:
-
Ранояйык’илгын – от рарана – дом, в’ынакки – отбирать, забирать, йыг’илгын – месяц. Ученые интерпритируют это название, как характеристику погоды. Морозы в феврале настолько сильные, что достают даже в доме
-
Танкитыйыг’илгын – от танкитык – худеть, йыг’илгын – месяц. Ну тут не требуется объяснений
Март же назывался месяцем ложных гусей - тимныг’итуйыг’илгын – где тимны – ложный, обманчивый, г’иту’ит - гусь, йыг’илгын вы уже знаете. А все потому, что в марте еще нет перелета птиц, промысловых гусей в том числе, но он уже намечается.
Вели кереки оседлый образ жизни, но в теплое время года переселялись в места своего рыбного промысла. Запасы рыбы и орудия промысла считались общей собственностью. В честь переезда устраивали торжества с защитными ритуалами. На празднике танцевали под «горловые игры». Такое исполнение с хрипением на вдохе и на выдохе воспроизводило звуки, похожие на голоса птиц и морских животных.
Жили несколькими малыми семьями в одной землянке, которую укрепляли дерном и песком. Спали на специальных настилах головой на восток. В центре землянки располагался очаг.
Основу общества составляла большая матриархальная семья. Старшая женщина главенствовала во всех хозяйственных, семейных и общественных делах, распоряжалась не только продуктами, но и предваряла любой поступок мужчин советом, могла разрешить или запретить что-либо сделать. Родство вели по материнской линии. Имена всем детям подбирались строго из имен предков по материнской линии.
Родившихся детей считали предками, которые снова вернулись к ним. Таким образом, дочь была для матери ее вернувшейся матерью, бабушкой или свекровью, а сын – отцом или дедушкой. Родители окружали детей вещами, которые при жизни нравились тому или иному предку. Относились к детям вообще с большой любовью и заботой «Во всех керекских сказках все младшие дети оказываются умнее своих матерей и отцов и даже поучают их. Так, лиса Йайучананккут, прежде чем куда-либо идти, спрашивает разрешения у своей дочери Имынны, а Имынна, в свою очередь, ругает мать за обман и проделки».
Если грудной ребенок вдруг умирал, его закапывали под стеной своего жилища. Смерть грудничка означала, что кто-то из предков не пожелал вернуться в мир живых, но пусть он будет рядом с домом. Если же у ребенка умирал родственник, то самого ребенка крепко связывали и сажали на привязь. После похорон его освобождали и заставляли выть и лаять по-собачьи.
Основой жизнедеятельности керекской общины были: морской промысел, рыболовство, оленеводство, охота на дикого оленя и горного барана, собирательство. С упадком же морского промысла и переходом к индивидуальной охоте начался распад общинного образа жизни.
Рыбу ловили летом, вернее глушили дубинками. Так добывали горбушу, гольца,чавычу, кету, нерку, в запорах и плотинах во время хода рыбы на нерест. Рыбу на зиму вялили и квасили в ямах. Для повседневной пищи ловили навагу, корюшку, сига, палтуса и камбалу. На них ставили сети из жил кита, а позже ловили в крапивные сети, которые приобретали у коряков.
Во время перелетов, весной, на морских скалах ловили птиц.
На птичьих базарах спускали со скалы сеть, кайры пугались, слетали с гнезд и запутывались в сетях. Бакланов тоже ловили сетью, распуская ее на поверхности моря, или стреляли из лука .
Большое значение для хозяйства имело собирательство. В ход шли дары моря – водоросли, морская капуста, моллюски, и дары тундры – морошка, брусника, голубика.
Держали кереки и упряжных собак. Предполагают даже, что запряжку собак цугом (в две-три пары, гуськом) изобрели именно они, после чего этот способ у них переняли чукчи. Керекские собаки высоко ценились у чукчей и коряков. Кроме упряжных специально выращивали собак для жертвоприношений.
На специальном жертвенном месте «камак» производились благодарственные и охранительные обряды. Камак в переводе с керекского – блюдо. С этого блюда и кормили «хранителя места», чтобы он не наделал беды. Камак можно было безошибочно узнать по черепам моржей, фигуркам птиц с нерпичьей головой или совы. Поклонялись изображениям волка и медведя, приносили жертвы, просяу них удачи. До прекращения китобойного промысла существовал и культ кита.
Существовал интересный обряд встречи охотника с добычей. Для начала в него бросали горящую головешку, чтобы отпугнуть привязавшихся к нему в тайге злых духов. Затем запевалась хвалебная песня в честь охотника и зверя. После того, как зверя съедали, его позвонки нанизывали на специальную нить, кости собирали и закапывали все это на берегу моря.
На святилищах кереков в качестве тотема возвышался столб-охранитель и выложенные полукругом моржовые черепа. По представлениям кереков, прошлое, настоящее и будущее во Вселенной – это единый энергетический поток.