Тубалары живут к востоку от Катуни, вдоль реки Бия и по берегам Телецкого озера. В записке кузнецкого воеводы, датируемой 1627 годом, сказано: «от Кузнецка на расстоянии четырех недель лыжного хода». (Кузнецк был уездным городом Томской губернии Российской империи и затем РСФСР).
Относятся тубалары к северным алтайцам. Родственными народами считаются кумадинцы, челканцы, тувинцы, теленгиты, телеуты, южно-алтайцы. В облике тубаларов однако преобладают европеоидные черты. Нередки светловолосые и светлоглазые люди. Монголоидные признаки выражены не очень сильно. «Племя сомнительного происхождения, … язык и верования их общие с алтайскими калмыками. Поэтому можно думать, что они монгольского же корня. Но может быть, они и финского племени, только слились с народностью монгольскою». В целом считается, что тубалары сформировались «на основе древне-тюркского этнического компонента при участии самодийских, кетских и даже угрских элементов». Генетики выделили у этноса преобладающие западноевразийские гаплогруппы. «По маркерам Y-хромосом тубалары близки к шорцам и хакасам. Также у тубаларов обнаружена митохондриальная гаплогруппа, которая встречается у эскимосов (включая американских)». Действительно, сомнительное происхождение. Но не в том саркастичном ключе, в котором мы используем это слово сейчас, а в том, что нельзя дать однозначных ответов на вопросы о происхождении тубаларов. В период освоения Сибири русские первопроходцы вообще называли их «черневыми татарами».
Как и все алтайские народы, тубалары не могли не обожествлять и не персонифицировать горы, вернее духов гор. Чтобы не прогневить горных богов запрещается подниматься на вершины родовых гор, охотиться, заниматься сбором растений, скотоводством. На подножии священной горы устанавливают тагыл - место для моления, где весной и ранней осенью проводится обряд почитания. В период новой луны, люди приходят к тагылу, совершают обряды привязывания кыйра, угощение огня, окропление молоком. Молятся духу священной горы и просят у него благоденствия, благополучия, здоровья и мира себе, детям, роду. Помимо просто угощения высшим богам приносили в жертву лошадей. Поклонение горам объясняют тем, что когда-то эти горы были богатырями, которые защищали и охраняли свой род от многочисленных врагов. В настоящее время духи этих гор продолжают покровительствовать своему роду - сеоку, а каждый сеок поклоняется своей родовой горе.
Так Альбаган – родовая гора сеока Кондош. В сеок Кондош входят Кобурчы Кондош – «угольщики», Котугас Кондош – «молчаливые», Киис-пöрÿк Кондош – «носящие кошемные шапки», Палан Кондош – «собиратели ягоды калины», Кöгÿс Кондош – «громкоголосые» или «горластые» и Тастар Кондош. Гора Салоп покровительствует сеоку Кузен, в который входят Тонжарак Кузен, Пебедеш-Кузен и Киштиндер Кузен – «охотники на соболя». Гору Карагая считает своей род Юс (Юз) с подродами Тау-Юстар – «горные юзы», Сары-Юс – «желтые юзы», Саргайчы-Юс – «собиратели сараны» и Шанмай-Юс. Гора Плешивая «принадлежит» сеоку Ярык.
Кроме вышеупомянутых, исследователи выделяют еще 4 крупных традиционных сеока: Тиргешь (Кергешь), Тогус, Тибер и Ялан. Они в конце 19 века насчитывали от 200 до 1000 человек.
В монопольной собственности каждого сеока находились обширные охотничьи угодья. Право собственности тубаларских сеоков на их угодья не оспаривалось даже соседями-охотниками: «ни кумандинцами, ни челканцами, ни алтайцами, что говорит о древнем освоении этих территорий алтайскими тубаларами». Промышлять на родовой территории могли, соответственно, только члены своего рода. Обнаружив на промысле в своей тайге чужаков, тубалары прогоняли их. С охотой все было строго, как и с охотничьим снаряжением. Например, охотничье ружье нельзя было взять с ответчика в погашение долга, а за убийство чужой охотничьей собаки виновный должен был отдать лошадь.
Охотились тубалары на мясного и пушного зверя, в зимнее время на лыжах, летом пешком. «Охотничью ношу тащили зимой на волокуше из куска сыромятной кожи (с шерстью) или на маленьких деревянных нартах, а летом несли на лямках за плечами. В конце XIX — начале XX в. для летней охоты использовалась верховая лошадь». Крупную дичь добывали с помощью ловчих ям и деревянных загородок, дичь помельче - деревянными ловушками-капканами и луками-самострелами.
Наиболее почитаемыми охотничьими божествами были Каным и Шангыр-бий. От них зависели результаты охотничьего промысла. Покровителем и помощником охотников считался Шаныр, которого представляли в виде человека с очень светлыми бровями, посохом из акации, разъезжающего по тайге на быстроногом марале. Каным - человек одетый в панцирь из железа - был хозяином тайги. Каныму, также как богу гор Тезиму раз в три года приносили в жертву лошадь рыжей масти. Поскольку больших табунов тубалары не держали, лошадей для жертвоприношений покупали. Обряд производил шаман.
Тубалары поклонялись огню и оберегали его. Из жилища огонь не выносили. Поделиться огнем можно было только в крайнем случае, да и то только с ближайшим родственником. Выносить огонь из стойбища после заката солнце – жесточайшее табу. Даже если ты просто куришь трубку, необходимо докурить ее сидя у очага. Если тебе срочно надо выйти за пределы поселения, то надо предварительно выбить трубку о подошву обуви или о конец полена или бревна, горящего в очаге. «Если семья переехала в другое место жительства, то вместе с собой берут головешки и золу».
Хозяйкой огня считается мать-огонь - «от-эне». Мать-огонь освещает не только жилище, но и хребты самого Алтая. Представляют ее в виде девушки о тридцати головах в шубе с огненным поясом. Она покровительствует новорожденным детям, дает приплод скоту и излечивает болезни.
С древних времен у тубаларов были и священные источники – «аржан суу». Местное население всегда знало, в каком источнике можно излечиться от той или иной болезни. Посетить источник можно было только в дни новолуния весной, летом и ранней осенью. У человека, который хочет посетить священный источник, среди его членов семьи и родственников не должно быть покойников. При посещении источника нужно совершить обряд привязывания кыйра, обряд угощения огня и окуривание можжевельником.
«Неподалеку от самого источника разводят костер. Дрова желательно привезти с собой и не заготавливать их в районе местонахождения аржан суу. В качестве угощения используется молоко, чай, продукты молочного и растительного происхождения, хлеб (лучше домашний). Мясные продукты и спиртные напитки запрещаются. Если у священного источника не совершается обряд, это значит, что человек не обратился к хозяину Алтая и хозяину источника за благословением и не попросил у них разрешение на исцеление. В таком случае вода в роднике не принесет человеку ожидаемой помощи».
Среди других обычаев интересной была уплата калыма за невесту, который выдавали сушеными тушками зверька сеноставки, колобками из кедрового ореха, смешанного с талканом, сушеными клубнями кандыка или сараной. «Невесте давали при переезде в дом жениха традиционный комплект имущества (одежду, постель, деревянную посуду, мотыгу и корнекопалку). Эти вещи назывались «кыстынг енчизи» и составляли личную собственность женщины в семье мужа.
Про себя тубалары рассказывают: «Замуж не выходили за человека с одного сеока. Вели оседлый образ жизни. Мужчина в основном был охотником. Охотники в конце октября уходили на охоту на 3–4 месяца. Возвращались в марте. Забивали скотину, делали свой обряд. Например, охотники имели право убивать лишь определенное количество зверей. Поклонялись они медведям. Маралов тоже просто так не убивали. Белок и соболей, выдру старались не трогать».
«Женщина готовила дрова и смотрела за скотом. Поэтому внутри дома женщина имела равный голос. Женщина вела хозяйство, некогда было заниматься рукоделием. 20–30 кубов дров таскали на санях.
Покос длился почти месяц, смотря по тому, у кого сколько имелось скота. Косили вручную. Сено возили зимой на санях, почти каждый день. Ребенка подвешивали к потолку на пежике (зыбке) – колыбели, состоящей из деревянной рамки на кожаных ремнях.
На покос мать брала зыбку и ребенка на руках. Придя на покос, вешали зыбку на дереве. Мать учила домашнему хозяйству. Лепешку пекли в золе, ткали ковры. Стлали ойот – траву. Ее связывали пучками, получался матрас. Зимой, когда стелек не было, подстилали ойот. Их носили вместо портянок. В результате люди не знали, что такое грибок »
«В основном питались мясом и рыбой. Ели тушки белок. Из нор зверьков, которые запасы на зиму делают, добывали съедобные корни. Ставили сено, делая навесы из хвои. Держали овец по 5–6 штук, они паслись летом свободно. Лошадей выгоняли на оболго – гольце, там нет снега. Потом пригоняли их и кормили. Жили по лунному календарю. Кроме гор, поклонялись Солнцу и Небу. Дед, еще до Советского времени, был знаменитым борцом. За победу давали определенное количество овец. Соперника до начала схватки не видели, накидывали его лицо чадрой».
Но, помимо всего, в старину тубалары славились умением добывать руду, выплавлять железо и изготавливать из него множество изделий. Плавка железа имела огромное хозяйственное значение уже в 17-18 веках. На изделия из железа тубалары выменивали у своих южных соседей овчину, войлок, скот. Ими платили дань телеутским, телесским и джунгарским князьям. Готовое железо в большом количестве продавали русским кузнецам.
Русские не случайно назвали местное население «кузнецкими людьми», а построенный в 1618 году острог «Кузнецким». В документе 1622 года сказано: «А около Кузнецкого острогу на Кондоме и Брасе реке стоят горы каменные великие, и в тех горах емлют кузнецкие есачные люди каменье да то каменье разжигают на дровах и разбивают молотами намелко, а разбив, сеют решетом, а просеев, сыпяют понемногу в горн, и в тем сливается железо, и в том железе делают пансыри, бехтерцы, шеломы, копьи, рогатки и сабли и всякое железное, опричь пищалей, и те пансыри и бехтерцы продают колмыцким людям на лошади и на коровы и на овцы, а иные есак дают колмыцким людям железом же».
Помимо вышеперечисленного из железа изготавливались мечи, наконечники стрел и копий, принадлежностей для удил, стремян, различных пряжек. Кроме предметов военного предназнчения тубалары мастерски делали подвесные котлы, ножи, черпаки, огнива, топоры. «Топор-тесло дожил у тубаларов до этнографической современности под названием «керги». До начала XX века сохранились у тубаларов и тувинцев и знаменитые древнетюркские стрелы-свистунки, особенностью которых был полый костяной шарик с отверстиями, насаживаемый перед железным наконечником. При полете стрела издавала свист, что как будто бы действовало во время боя на психику врагов древних тюрков. Тубалары и тувинцы применяли такие стрелы на охоте, чтобы вспугнуть зверя».
По мнению исследователей «добыча и обработка железа в североалтайской зоне появились в гунно-сарматское время, т.е. задолго до возникновения древнетюркского государства». Эта технология, с небольшими изменениями просуществовала до конца 19 века. «Спецификой этой техники был маленький глиняный горн, устанавливаемый в любое время в жилой юрте на месте очага. Верхняя часть горна представляла полусферическую глиняную крышку с отверстием наверху для засыпки мелкого угля и толченой руды. Плавили металл сыродутным способом при помощи маленьких ручных мехов и получали за полтора часа крицу (крица - рыхлый ком размягченного губчатого железа в смеси со шлаком и частицами несгоревшего угля) весом немного более килограмма».