«Как в Парижу я была, в кряшена влюбилася. Приговорка «киль-манда» три недели снилася!» («киль манда» в переводе с татарского «иди сюда»).
Эта народная частушка в некотором роде иллюстрация к истории нагайбаков. Если коротко, на фотографии Эйфелева башня, но строил ее не Эйфель. Стоит она в Париже, но не во Франции. Париж – это не столица, а вот Фершампенуаз – столица. Нагайбакского района Челябинской области. Живут там нагайбаки, которых считают кряшенами, то есть православными татарами. Сами нагайбаки считают себя не татарами вовсе, а потомками ногайцев, хотя говорят на нагайбакском говоре казанского диалекта татарского языка.
Как говорила в таких случаях незабвенная Алиса: «Все чудесатее и чудесатее!»
И на самом деле, нагайбаки – уникальный малый народ.
Они сформировались не совсем как этнос, а скорее как сословие. Но сначала парочка симпатичных легенд об их происхождении.
По одной, самой распространенной легенде (версии), потомки сегодняшних нагайбаков это те самые 600 знатных ногайских юношей, что сопровождали свою принцессу Сююмбике в матримониальном караване, когда ее сосватали за последнего казанского хана. Этот брак был неудачным. Через несколько лет в результате переворота к власти пришел хан Сафа-Гирей. Он сделал Сююмбике своей пятой женой. После его смерти царица правила ханством при своем малолетнем сыне Утямыш-Гирее. Когда же Казань была взята Иваном Грозным, Сююмбике была сослана в Касимов и отдана замуж за местного хана. Ее личной гвардии не разрешили вернуться в Ногайскую орду и им пришлось остаться в Казани. Они стали нагайбакми, образовали свою диаспору, дав многочисленное потомство.
Согласно другой версии потомками нагайбаков были все-таки крещеные казанские или арские татары. Дальше идут некоторые разночтения в датах. Они могли переселиться в Закамье на реку Ик и после взятия Казани в 16 веке, а могли и позже, во второй половине 17-го. Но вот что точно, так то, что как казацкое сословие они были созданы по указу императрицы Анны Иоановны в 1736 году. Этим указом всех нагайбаков было велено считать казаками и устроить им в Закамье одноименную станицу. Новоиспеченные казаки были приняты на службу. Их освободили от ясака и выдали наделы земли. В сороковые годы на территории Нагайбацкой крепости учредили отделение Казанской Новокрещенской конторы, с правом крещения среди инородцев. В 1745 в крепости начали строить храм Живоначальной троицы.
В состав крепости принимали как «магометан» — татар, башкир, тептярей, киргизов, так и «идолопоклонников» — черемисов, мордву, чуваш. Все они крестились и получали наименование — «новокрещены». При этом одни вступали в казачество, другие оставались ясачными крестьянами на территории крепости. Примерно тогда же к набайбакам присоединились бежавшие из плена бухарцы, каракалпаки, персы, арабы. Указом Государственной коллегии Иностранных дел велено было всех неподданных Российской империи, бежавших из киргиз-кайсацкого плена, возвращать обратно, кроме тех, кто «пожелает восприять святое крещение». Желающих стать православными отправляли в Нагайбакскую крепость, которая стала «средоточием всех выходцев из киргизского плена, пожелавших креститься». В крепости они в основном занимались хлебопашеством и скотоводством, но некоторых брали и на казачью службу.
В октябре 1773 г. Нагайбацкие казаки присоединились к яицким, встав на сторону Емельяна Пугачева. Общим собранием решали «противиться» или «преклониться» Пугачеву и решили «отдаться самозванцу без противления», а при подходе повстанческого отряда Пугачева радушно встретить его и «делать то, что он прикажет». Казаки отказались выполнять приказы воеводы Нагайбакской станицы и своего атамана о защите крепости. Вместо этого они арестовали их для передачи Пугачеву.
После подавления восстания бунтовщики каялись в содеянном, а причиной поддержки Пугачева называли «страх» перед ним. Бывшим повстанцам разрешили вернуться в свои селения со «сбережением всех их домов и пожитков».
От всего восстания осталась легенда о кладе, зарытом Пугачевым при отступлении. До сих пор он ждет счастливчика где-то в 350 километрах от Уфы, в пещере села Нагайбаково. Есть еще один легендарный клад, уже с сакральной функцией. Царица Сююмбике отблагодарила сопровождавших ее ногайских беков, подарив сундук с сокровищами. А еще передала на хранение артефакты, имеющие большую магическую силу, дающие здоровье, вечную жизнь и всесильную власть. Сокровища эти считаются талисманом народа, залогом того, что народ сохранится в веках, не вымрет. «А если клад будет разграблен, то может случиться непоправимое».
В 1812 году нагайбакские казаки отличились во многих сражениях Отечественной войны: при Касселе, Остроленке, Фер-Шампенуазе, Треббии, Лейпциге и пр. Закончили войну в Париже.
Через 30 лет случилось еще одно переселение. Нагайбакские казаки ушли к месту своего сегодняшнего проживания, за уральский хребет. На сборы им дано было 24 часа. Это не было ссылкой. Им должно было обеспечивать безопасность торгового пути в Азию, для чего были построены 500 верст линии укрепленных поселений между Троицком и Орском. На новом месте каждая семья получила достаточно строевого леса для постройки домов и по 30 десятин земли на каждую «мужеску особь». Тогда же и появились польские, французские и немецкие названия у крепостей и станиц, в ознаменование русских побед. Об этом специально ходатайствовал генерал-губернатор Оренбургского края.
Южноуральским аборигенам тоже было предложено принять христианскую веру взамен на освобождение от уплаты податей. Крестившиеся инородцы получали преимущества перед мусульманами и язычниками не только в снятии повинностей: «в спорах между магометанами и крестившимися «новокрещены имели великое благодеяние, а Казанская духовная консистория и тамошние командиры об оном молчат». Местный же чиновник предупреждал членов Оренбургской духовной консистории, что «новокрещены... люди сложные» и для их православного просвещения требуется особенный подход. Священникам вменялось в обязанность создавать для крещеных благоприятную религиозную атмосферу, чтобы «имеющиеся в приходах им, новокрещенным, никаких озлоблений и обид причинять отнюдь не дерзали».
Практически до конца 20 века нагайбаки оставались автономным сообществом. Они сознательно отказывались от межэтнических браков, для сохранения народа.
Нагайбаки среднего и старшего возраста вспоминают, что их родители не только советовали жениться «на своей нации», но и «запрещали заключать браки не со своими». Особенно строгие запреты были на браки с мусульманами: «Это казалось отречением:
уйти от своей веры, своего образа жизни». Но это сохранение послужило отчужденности: «татары нас считали предателями веры, русские — каким-то тюркоязычным народом; вроде мы православные, а не русские». Кроме того такая закрытость привела к кровосмесительным бракам. Хотя по негласному правилу разрешались союзы между родственниками начиная с четвероюродных, на деле смешивались и двоюродные и троюродные. С одной стороны, как признаются сами нагайбаки, это ведет к общему ухудшению здоровья народа. С другой стороны почти четверть нагайбаков до сих пор считают, смешанные браки разрушают народ. Сегодня в Нагайбакском районе проживает около семи тысяч «аборигенов». Всего же в мире, по данным переписи, именуют себя «нагайбаками».